31 год со дня трагической смерти Роланда Ратценбергера.

      Больше 11 лет в гонках Формулы 1 не было смертельных случаев, пока не произошла трагедия на Гран При Сан-Марино в 1994 году. В пятницу 33-летний Роланд Ратценбергер сел за руль автомобиля Simtek, чтобы начать третий этап своей карьеры в Формуле 1.

      Хотя его машина не была самой быстрой, как и сам австриец, который пришёл в Формулу 1 относительно поздно и не смог квалифицироваться на первом этапе в Интерлагосе, его любили в паддоке за то, что он осуществил свою детскую мечту.

      В тот же день Ратценбергер наблюдал, как Рубенс Баррикелло разбил свою машину на последнем сложном участке трассы в Имоле. Рубенс отделался легкими травмами, но на следующий день, 30 апреля, во время квалификации Гран При Сан-Марино, судьба обошлась с Ратценбергером менее благосклонно.

      На повороте Villeneuve он потерял контроль над автомобилем, который на полной скорости врезался в стену. Его голова, откинутая вбок, свидетельствовала о серьезности травм. Врачи Формулы 1 пытались реанимировать его, но безуспешно.

      Ратценбергер скончался от полученных травм, что погрузило Формулу 1 в глубокий траур, однако было принято решение продолжить гонки. Всего через 24 часа гонщики вышли на старт в Гран При. Айртон Сенна взял с собой австрийский флаг, чтобы помахать им в память о Ратценбергере после финиша, но в тот день и его не стало.

      Несколько лет спустя отец гонщика, Рудольф Ратценбергер, вспоминал: «Его первым словом было не "мама" или "папа", а "машина". Я помню, как Роланд узнал о контракте с Simtek: он сразу позвонил жене и, не скрывая своей радости, сказал: "Не переживай, Формула 1 – самый безопасный гоночный чемпионат в мире".

      В тот день, когда всё случилось, мы с женой вернулись из Мексики, где отдыхали. Я смотрел трансляцию, а супруга была на кухне. Внезапно я увидел, как машина вылетела с трассы и врезалась в стену. Когда я понял, что это машина Роланда, у меня сразу появилось чувство, что произошло непоправимое. С течением времени боль немного утихла – время лечит раны...

      Что бы Роланд делал сейчас, если бы всё сложилось иначе? Он хорошо владел языками и мог бы управлять людьми. Думаю, из него вышел бы хороший бизнесмен. Мне немного легче от мысли, что сын ушел из жизни счастливым – он реализовал свою мечту».